Слайд 3

Слайд 4

​Защитное окраска

• Часто окраска животных имеет сходство с окраской среды, в которой они живут. Например, пустынные змеи или ящерицы окрашены в серовато-желтый цвет, под стать цвету окружающей почвы и растительности, а животные, обитающие среди снегов, имеют белый мех или оперение.Окраска, совпадающая с основным цветом окружающей среды и помогающая животному остаться незаметным для врага, называется покровительственной, или защитной. Важным элементом защитной окраски является принцип противотени, при котором освещаемая сторона тела животного окрашена темнее, чем находящаяся в тени. Такая покровительственная окраска встречается у рыб, плавающих в верхних слоях воды.

Слайд 5

• Чаще всего представителями с защитной окраской являются пустынные ящерицы и змеи.

Слайд 6

Сезонная окраска

• Немало животных, имеющих защитную окраску, меняют ее в зависимости от времени года, когда изменяется окраска окружающей среды. Например, обитатели тундры - песцы или куропатки- летом имеют бурую окраску под цвет тундровой растительности и камней, покрытых лишайниками, а зимой она становится белой и сливается со снеговым покровом.Изменяется в течение года цвет шерсти некоторых лесных зверей. Весной и осенью, когда происходит процесс линьки, животные приобретают пятнистую окраску, которая также хорошо их маскирует на пестром ландшафте. Сезонная окраска наблюдается и среди насекомых.Наиболее известные представители: белые куропатки, горностай, песец, ласка, заяц-беляк.

Слайд 7

Разделительная окраска

• Окраскамногих животных представляет собой сочетание контрастных по цвету пятен и полос, которые не соответствуют форме животного, но по тону и рисунку сливаются с окружающим фоном. Такая окраска как бы расчленяет тело животного, отсюда ее название.Расчленяющую окраску имеют зебры и жирафы. Их полосатые и пятнистые фигуры почти незаметны на фоне растительности африканских саванн, особенно в сумерки, когда выходят на охоту хищники.С помощью расчленяющей окраски достигается большой маскирующий эффект у некоторых амфибий. Роскошной расчленяющей окраской обладают многие змеи и среди них габонская гадюка. Характерен такой вид окраски и для многих обитателей подводного мира, особенно для коралловых рыб. Расчленяющая окраска встречается и у насекомых.

Слайд 8

Отпугивающая окраска

• Животные с яркой окраской хорошо заметны на окружающем фоне. Как правило, такие животные держатся открыто, при опасности не прячутся. Им не нужно быть осторожными или торопливыми, поскольку чаще всего они бывают несъедобными или ядовитыми. Их яркая окраска является своеобразным предупреждением для окружающих - не трогай!Отпугивающая, или предупреждающая, окраска представляет собой различные сочетания наиболее контрастных цветов. Она характерна для многих жалящих насекомых, имеющих ядовитые железы, например для ос или шершней, а также для насекомых с пахучими железами, например для жуков-нарывников, божьих коровок, гусениц молочайного бражника или махаона.

Слайд 9

Мимикрия

• Одним из защитных свойств животных является сходство беззащитного вида с видом, хорошо защищенным. Среди насекомых широко распространено подражание жалоносным перепончатокрылым. Есть, например, бабочки-стеклянницы, похожие на шершней. Есть мухи-сирфиды, которых трудно отличить от ос, пчел или шмелей. Удивительны примеры мимикрии среди рыб. Например, губан-чистильщик.Своеобразная мимикрия (Мартенса) была определена между тремя видами змей, где неопасные королевские змеи и ядовитые коралловые аспиды в равной мере подражают умеренно опасным и многочисленным змеям семейства ужовых - эритролампрусам.

Слайд 10

Слайд 11

Изменчивая окраска

• Природа наградила некоторых животных способностью изменять окраску при переходе из одной цветовой среды в другую. Такое свойство служит животному надежной защитой, поскольку делает его малозаметным в любой обстановке.Помимо рыбы камбалы меняет свой цвет под стать окружающей среде рыба талассома. Мгновенно маскируются морские иглы, коньки и морские собачки.Меняют цвет и некоторые ящерицы. Особенно ярко это свойство проявляется у древесной ящерицы хамелеона. Быстрая смена окраски от зеленой к желтой или бурой делает ее почти незаметной на ветках среди листвы. Кроме того, хамелеон может отпугнуть врага быстрой сменой окраски контрастных цветов.Меняет цвет окраски в момент опасности и головоногий моллюск осьминог и каракатицы.Мастерски управляют своей расцветкой некоторые земноводные, ракообразные, насекомые и даже пауки, например паук-бокоходмизумена.

Слайд 12

Переносные укрытия

• Для своей безопасности некоторые виды животных сооружают или приспосабливают различные переносныe укрытия. Это раки-отшельники, крабы дориппе. Многие насекомые, преимущественно личинки, строят специальные переносные домики-чехлики. Такой чехлик сооружают, например, гусеницы бабочек семейства мешочниц и чехлоносок. В чехлике гусеницы проводят всю жизнь, передвигаясь с помощью грудных ног.Устраивают переносные укрытия и личинки жуков-листоедов и личинки ручейников. Свои домики они строят они из какого-нибудь однородного материала (из песчинок, растительных кусочков, из раковинок). Такие чехлики служат для личинок не только защитным укрытием, но и маскировочным приспособлением.

Слайд 13

КОЛЛЕКТИВНАЯ ЗАЩИТА

• Нередко ради безопасности и продолжения рода животные объединяются в группы и действуют против врага сообща. Например, овцебыки при нападении на них волков образуют круг, в который прячут телят и самок, а самцы выстраиваются по внешнему кругу.Среди грызунов выработалась иная тактика коллективной обороны. Бобры, например, бьют хвостом по воде, оповещая так остальных членов колонии о приближении врага. У луговых собачек и некоторых видов сурков и сусликов в случае опасности каждый зверек издает пронзительный крик, предупреждающий соседей о том, что надо прятаться.Как способ защиты сложились и рыбьи стаи. При опасности собираются в стаи сельдевые рыбы.Собираются в группы и морские ежи-диадемы. На ровном участке дна они располагаются друг от друга на расстоянии длины иглы. Коллективная защита встречается у птиц. Сообща охраняют свои гнезда грачи, чайки, береговушки.Массовое скопление ради защиты характерно и для некоторых мелких насекомых, например для ярких пилильщиков или клопов-солдатиков.

Слайд 14

ЗВУК

• Некоторые животные издают различные звуки для обороны. Примером тому может послужить шипение у кошки для отпугивания. Или синица лазоревка, которая жужжит как шершень в таком же случае.

Слайд 15

ЗАЩИТНАЯ ФОРМА

• Есть немало животных, которые формой тела похожи на какой-либо предмет окружающей среды. Такое сходство нередко спасает животного от врагов, тем более если это животное имеет еще покровительственную окраску. Примером могут служить гусеницы большинства бабочек-пядениц. У этих гусениц три пары грудных и две пары брюшных ножекЕщеболее похожи на сухие ветки насекомые палочники, которые имеют характерную палочкообразную форму тела и конечностей.Сходство с растениями особенно широко распространено среди тропических видов насекомых. Например, богомол дьявольский, цикада аделунгия, насекомые акридоксена и циклоптера.С помощью защитной формы тела маскируются и некоторые рыбы. Внешний облик таких рыб довольно своеобразен. Например морской клоун, конек-тряпичник. Морской клоун совершенно теряется в зарослях благодаря своей окраске. Мало напоминает рыбу и конек-тряпичник.

Слайд 16

ОБОРОНИЕЛЬНАЯ ПОЗА

• Существует немало животных, которые при опасности «выстреливают» во врага какой-либо жидкостью, обладающей защитными свойствами, которые получаются неожиданными и эффективными.Среди насекомых таким удивительным «оружием» обладают жуки-бомбардиры. При опасности они выделяют жидкость, которая на воздухе моментально испаряется, превращаясь с легким взрывом в облачко. Такая неожиданная «бомбардировка» часто заставляет отступить врага, тем более что летучие испарения ядовиты.Надежное оружие самообороны имеют головоногие моллюски. Осьминоги, кальмары и каракатицы выпускают навстречу врагу «чернильную бомбу». Некоторые головоногие моллюски и глубоководные креветки спасаются от хищников тем, что выпускают облако слизи, состоящее из светящихся бактерий, и под прикрытием такой световой завесы уходят от врага.Среди пресмыкающихся есть змеи-снайперы: плюющая индийская кобра и африканские черношейная и ошейниковая кобры. Они обороняются молниеносным и точным «выстрелом» яда в глаз противника.

Слайд 17

УСТРАШАЮЩАЯ ПОЗА

• Многие животные, которые не обладают достаточной силой для отпора врагу, пытаются все же отпугнуть его, принимая различные устрашающие позы. Например, ящерица ушастая круглоголовка, плащеносная ящерица. Принимая устрашающую позу, она внезапно, как зонт, раскрывает кожную перепонку, расположенную вокруг шеи. Среди змей устрашающей позой интересны кобры, ошейниковые змеи и особенно серая древесная змея.Устрашающая поза как способ отпугивания выработалась и у некоторых насекомых. Преображаются в момент опасности богомолы, особенно тропические виды. Бабочка глазчатая зубчатка при возникновении опасности разводит в стороны покровительственные крылья и показывает яркие задние. Пытаются устрашить врагов необыкновенной позой и некоторые гусеницы, например гусеница бабочки большой гарпии.

Слайд 18

ЗАМИРАНИЕ

• Оборонительной тактикой для некоторых животных является поза полной неподвижности. Так, увидев врага, застывают на месте бегущие заяц или олень. Благодаря этому они могут остаться незамеченными. Инстинкт замирания хорошо развит у птиц. Замирают на день ночные птицы, например выпи или козодои. Опоссум, во время опасности может быть в состоянии оцепенения. Зверек валится на бок и становится неподвижным, имитируя смерть.Состояние рефлекторной неподвижности (каталепсия) встречается и у насекомых. При испуге падают на землю и лежат неподвижно бабочки-пестрянки, «умирают» жуки из семейства карапузиков или притворяшек. Характерна каталепсия и для палочников, которые принимают определенную позу и не меняют ее даже при механическом повреждении. Впечатление смерти создают и некоторые пресмыкающиеся, например свиноносные змеи.

Слайд 19

Побег

• Иногда животным приходится спасаться бегством. Как например антилопы, зебры, серые крысы.

Слайд 20

АВТОНОМИЯ

• Оригинальным оборонительным приемом у животных является автотомия - способность мгновенно отбрасывать определенную часть тела в момент нервного раздражения. Такая реакция характерна, например, для многих ящериц. Когда нападающий хватает ящерицу за хвост, она оставляет его врагу, а сама убегает. Подобное явление происходит и у пойманного за ногу паукообразного сенокосца. Автотомируют при опасности и некоторые виды насекомых, например кузнечики, палочники.Рефлекторное самокалечение встречается и среди подводных животных. Схваченные за клешни речные раки или крабы обламывают конечности, причем в строго определенном месте. Осьминоги жертвуют щупальцами. Некоторые виды голотурий при опасности выбрасывают на съедение врагу свои внутренности.Отторгнутые органы продолжают какое-то время шевелиться. Благодаря этому животному удается спастись.У некоторых животных автотомия связана с регенерацией - восстановлением утраченных органов, например у ящериц, раков, палочников, голотурий, но у сенокосцев и кузнечиков этого не происходит.

Слайд 21

Самые необычные способы защиты у животных

Слайд 22

Опоссум

• Если его трогать, может больно укусить. Однако в случае, если это не помогает, а ситуация становится все более опасной, этот зверь притворяется мертвым, он падает на землю, пускает слюни, а затем перестает двигаться, оставаясь с открытым ртом.Потто. У потто имеются удлиненные отростки позвонков на шее. У этих отростков острые концы и животные пользуются ими, как оружием, потому что хищники, которые уцепятся за горло этих приматов, могут подавиться.

Слайд 23

Панголин

• Хотя у них имеются крупные и мощные когти на передних лапах, панголины редко используют их в качестве оружия. Вместо этого в случае опасности животные сворачиваются в клубок, причем так крепко, что развернуть их практически невозможно. Острые края чешуи позволяют им защищаться от большинства хищников. Они также могут ударить своим мощным и тяжелым хвостом, который может сильно поранить острыми чешуйками.Южноамериканский трёхпоясный броненосец – единственный вид этих существ, умеющий сворачиваться в идеальный шарик. Это возможно благодаря особому строению брони, позволяющей животному свободно двигаться, а хвост и голова идеально блокируют "конструкцию".

Слайд 24

Утконос

• Если утконоса поймает враг или любопытный человек-невежа, он колет своими шипами, впрыскивая яд, которого достаточно, чтобы сбежать. Хотя яд утконоса может умертвить животных величиной с собаку, для человека он не смертелен. Однако ощущения от этого не из приятных. Ужаленные утверждали, что это была настолько сильная боль, что они ничего подобного не испытывали, а действие яда может длиться несколько дней. Тонкий лори. На локтях у тонких лори имеются ядовитые железы, что делает его ядовитым приматом. Более того, зверек слизывает яд, который вырабатывают эти железы и разносит его по всей своей шерсти. Самки тонких лори наносят свой яд на тело своих детенышей перед тем, как отправляются на охоту и оставляют их в одиночестве. Так как животные слизывают яд, их укус также становится ядовитым. Но для человека он не смертелен.

У позвоночных, стоящих на вершине эволюционной лестницы, в частности у приматов, возникают новые формы индивидуально-изменчивого поведения, которые с полным основанием могут быть обозначены как интеллектуальное поведение.

Особенность последнего заключается в том, что ориентировка в условиях задачи не протекает здесь в условиях двигательных проб, а начинает предшествовать им, выделяясь в особую форму предварительной ориентировочной деятельности, в процессе которой начинает вырабатываться схема (программа) дальнейшего решения задачи, в то время как движения становятся лишь исполнительным звеном в этой сложно построенной деятельности. Таким образом, на высших этапах эволюции начинают формироваться особенно сложные виды поведения со сложной структурой,

включающей:

Ориентировочно исследовательскую деятельность, приводящую к формированию схемы решения задачи;

Формирование пластически изменчивых программ поведения, направленных к достижению цели;

Сличение выполненных действий с исходным намерением.

Характерным для такого строения сложной деятельности является ее саморегулирующийся характер:

если действие приводит к нужному эффекту, оно прекращается, если оно не приводит к нужному эффекту - в мозг животного поступают соответствующие сигналы и попытки решить задачу начинаются снова.

Два существенных явления отличают эту форму поведения животных: так называемый экстраполяционный рефлекс и развитие усложняющихся форм памяти. Так, экспериментально установлено, что некоторые животные проявляют в своем поведении способность не подчиняться непосредственному восприятию предмета, а прослеживать его движения и ориентироваться на ожидаемое перемещение объекта (эксперимент с прозрачной трубкой). Экстраполяционный рефлекс, который имеет особую форму предвосхищающего поведения , является одним из важных источников для формирования более высоких интеллектуальных видов индивидуально-изменчивого поведения.

Другим источником, создающим существенные условия для формирования интеллектуального поведения, являются возрастающая сложность восприятия и большаяпрочность памяти . Этот факт был детально прослежен в экспериментах с так называемымиотсроченными реакциями . Животное помещалось на привязь, и на его глазах в ящик клали приманку. Через некоторое время животное отпускали: если след в его памяти сохранился, оно бежало к ящику, если нет, не следовало никаких действий. Приведем для примера длительность сохранения следов образной памяти у различных животных:

крыса - до 10+20 с,

собака - до 10 мин,

обезьяна - до 16+48 ч.

Систематические исследования интеллектуального поведения высших животных (обезьян) были начаты известным немецким психологом В.Келлером. Для изучения этой формы поведения Келлер ставил обезьян в сложные условия, когда непосредственное достижение цели было невозможно. Обезьяна должна была либо использовать обходной путь, чтобы получить приманку, либо использовать для этой цели специальные орудия. Так, например, обезьяну помещали в большую клетку, рядом с которой клали приманку на таком расстоянии, чтобы обезьяна не могла до нее дотянуться. Достать ее она могла, лишь использовав обходной путь через дверь, расположенную в задней стене клетки.

Исследования, проведенные Келлером, позволяли наблюдать следующую картину. Сначала обезьяна безуспешно пыталась непосредственно достать приманку: тянулась к ней или прыгала.

Затем она бросала эти безуспешные попытки, и наступал период, когда обезьяна неподвижно сидела и лишь рассматривала ситуацию, что сопровождалось соответствующими движениями глаз, до тех пор, пока не приходила к правильному решению задачи. Характерно, что решение задачи перемещалось из периода непосредственных проб в период предшествующего попытке наблюдения, и движение обезьяны становилось лишь исполнением ранее выработанного «лана решения»

Очень сложно объяснить, как животное приходит к интеллектуальному решению задачи, и процесс этот трактуется различными исследователями по-разному. Одни считают возможным сблизить эти формы поведения обезьяны с человеческим интеллектом и рассматривают их как проявление творческого озарения . Австрийский психолог К.Вюлер полагает, что использование орудий обезьянами следует рассматривать как результат переноса прежнего опыта (обезьянам, живущим на деревьях, приходилось притягивать к себе плоды за ветви). С точки зрения современных исследователей, основу интеллектуального поведения составляет отражение сложных отношений между отдельными предметами. Животные способны уловить отношения между предметами и предвосхитить результат данной ситуации. И.П.Павлов, проводивший наблюдения над поведением обезьян, называл интеллектуальное поведение обезьян «ручным мышлением».

Итак, интеллектуальное поведение, которое свойственно высшим млекопитающим и достигает особенно высокого развития у человекообразных обезьян, представляет собой ту верхнюю границу развития психики, за которой начинается история развития психики уже совсем другого, нового типа, свойственной только человеку, - история развития человеческого сознания . Предысторию человеческого сознания составляет, как мы видели, длительный и сложный процесс развития психики животных. Если окинуть единым взглядом этот путь, то отчетливо выступают его основные стадии и управляющие им закономерности. Развитие психики животных происходит процессе их биологической эволюции и подчинено общим законам этого процесса. Каждая новая ступень психического развития в своей основе вызвана переходом к новым внешним условиям существования животных и новым шагом в усложнении их физической организации.

Так, приспособление к более сложной среде приводит к дифференциации у животных простейшей нервной системы и специальных органов чувствительности. На этой основе и возникает элементарная сенсорная психика - способность отражения отдельных свойств среды. С переходом животных к наземному образу жизни и (в результате этого) с развитием коры головного мозга возникает психическое отражение животными целостных вещей -перцептивная психика. Наконец, дальнейшее усложнение условий существования, приводящее к развитию еще более совершенных органов восприятия и действия и еще более совершенного мозга,

способствует появлению у животных возможности чувственного восприятия ими объективных соотношений вещей в виде предметных ситуаций. Таким образом, развитие психики определяется необходимостью приспособления животных к среде и психическое отражение является функцией соответствующих органов, формирующихся у них в ходе этого приспособления.

Совсем иную форму, характеризующуюся совершенно другими чертами, представляет собой психика человека - человеческое сознание. Главное отличие сознания человека состоит в том, что его явление обусловлено изменением законов, управляющих развитием психики. Если на всем протяжении истории животного мира общими законами, которым подчинялись законы развития психики, были законы биологической эволюции, то развитие психики человека начинает подчиняться законам общественно исторического развития.

Лекции по общей психологии Лурия Александр Романович

«Интеллектуальное» поведение животных

«Интеллектуальное» поведение животных

Описанные формы возникновения индивидуально изменчивого поведения не являются, однако, высшей границей эволюции поведения в животном мире.

У позвоночных, стоящих на вершине эволюционной лестницы, в частности у приматов, возникают новые формы индивидуально изменчивого поведения, которые с полным основанием могут быть обозначены как «интеллектуальное» поведение.

Особенность «интеллектуального» поведения животных заключается в том, что процесс ориентировки в условиях задачи не протекает в условиях двигательных проб, а начинает предшествовать им, выделяясь в особую форму предварительной ориентировочной деятельности, в процессе которой начинает вырабатываться схема (программа) дальнейшего решения задачи, в то время как движения становятся лишь исполнительным звеном в этой сложно построенной деятельности. Таким образом, на высших этапах эволюции начинают формироваться особенно сложные виды поведения, имеющего сложную расчлененную структуру, в которую входят:

Ориентировочно - исследовательская деятельность, приводящая к формированию схемы решения задачи;

Формирование пластически изменчивых программ движений, направленных на достижение цели;

Сличение выполненных действий с исходным намерением.

Характерным для такого строения сложной деятельности является ее саморегулирующийся характер:

Если действие приводит к нужному эффекту, оно прекращается;

Если оно не приводит к нужному эффекту, в мозг животного поступают сигналы о «рассогласованности» результатов действий с исходным намерением, и попытки решить задачу начинаются снова.

Такой механизм «акцептора действия» (П. К. Анохин), т. е. динамического контроля действия, является важнейшим составным звеном всякого индивидуально изменчивого поведения животного, но проявляется с отчетливостью в наиболее сложной фазе эволюции поведения - интеллектуальном поведении.

Два существенных явления, зачатки которых можно видеть уже на наиболее ранних ступенях эволюции позвоночных, предшествуют формированию этой наиболее высокой формы поведения животных. Первым из них является возникновение особой формы ориентировочной деятельности, названной советским исследователем Л. В. Крушинским «экстраполяционным рефлексом»; вторым является факт более усложнявшихся форм развития памяти у животных.

В наблюдениях, проведенных Л. В. Крушинским, установлено, что некоторые животные проявляют в своем поведении способность подчиняться не непосредственному восприятию предмета, но прослеживать его движения и ориентироваться на ожидаемое перемещение объекта. Известно, что собака, перебегающая улицу, не бежит прямо под движущуюся автомашину, а делает петлю, учитывая движение машины и даже развиваемую ею скорость. Этот рефлекс, «экстраполирующий» наблюдаемое движение и учитывающий перемещение, Л. В. Крушинский проследил в ряде экспериментов.

В этих экспериментах животное помещалось перед трубой, которая в середине имела разрыв. На глазах у животного к проволоке, проходящей через трубу, прикреплялась приманка, которая двигалась по трубе; она появлялась перед глазами животного в разрыве трубы и двигалась дальше, пока не появлялась в конце трубы. Животное помещалось перед разрывом трубы и наблюдало движение приманки.

Данные наблюдения показали, что животные, стоящие на более низкой ступени эволюции, и, в частности, животные, которым свойственно лишь собирать готовую пищу (например, курица), непосредственно реагировали на место, где появлялась приманка, и не отходили от него. В противовес этому животные, стоящие на более высокой ступени эволюции, и, в частности, животные, ведущие хищный образ жизни, прослеживающие добычу и преследующие ее (ворон, собака), следили за движением приманки и, «экстраполируя» ее движение (очевидно, направляя свое поведение движением глаз), обегали трубу и ожидали приманку в месте ее появления.

«Экстраполяционный рефлекс», который имеет особую форму - «предвосхищающего» поведения, является одним из важных источников для формирования наиболее высоких «интеллектуальных» видов индивидуально изменчивого поведения высших позвоночных.

Выше было отмечено, что вторым фактом, создающим существенные условия для формирования «интеллектуального» поведения высших позвоночных, является возрастающая сложность процесса восприятия и большая прочность памяти на последовательных ступенях эволюции животных.

Известно, что если низшие позвоночные реагируют лишь на определенные признаки воздействий, идущих, из внешней среды, то высшие позвоночные больше реагируют на целые комплексы знаков или на образы окружающих предметов. Эта реакция животных была детально изучена советским физиологом академиком И. С. Беритовым и составляет важнейшее условие для эволюции сложных форм поведения.

Одновременно с формированием образного восприятия на высших этапах эволюции позвоночных наблюдается возрастающая прочность образной памяти. Этот факт был детально прослежен в экспериментах с так называемыми «отсроченными реакциями» животных.

Эксперименты с отсроченными реакциями проводились многими американскими исследователями, советским психологом Н. Ю. Войтонисом и польским физиологом Ю. Конорским. Суть эксперимента заключалась в следующем. Животное помещалось перед герметически закрытым ящиком, в который на глазах животного клалась приманка.

Животное, привязанное к стойке, задерживалось па привязи в течение известного времени, после чего отпускалось. Если в памяти животного сохранялся след приманки, положенной в ящик, оно сразу же бежало к этому ящику, если этот след исчезал, животное к ящику не подбегало.

В более сложных экспериментах, которые ставили задачей проверить четкость сохранившегося у животного следа, положенная в ящик приманка незаметно подменялась другой. Если след первой приманки у животного сохранялся, то подбегая к ящику и находя другую приманку, - оно ее брало. Это было признаком того, что у животного сохранился избирательный образ той приманки, которую оно видело.

В других экспериментах животное помещалось между двумя ящиками, в один из которых на глазах у животного помещалась приманка. После истечения некоторого времени животное спускалось с привязи. Если след от приманки, положенный в один из ящиков, сохранялся, то животное бежало к этому ящику, если след не сохранялся, направленного движения у животного не было.

Эксперименты с отсроченными реакциями показали, что на последовательных ступенях эволюционного развития позвоночных длительность сохранения соответствующих образов возрастает (табл. 1.5).

Таблица 1.5 - Длительность сохранения следов однократно вызванной образной памяти у различных животных

Естественно, что длительное сохранение образов памяти увеличивается по мере усложнения мозговых структур и создает второе важное условие для возникновения высших «интеллектуальных» форм поведения животного.

Систематические исследования «интеллектуального» поведения высших животных (обезьян) были начаты в 20–х гг. прошлого века известным немецким психологом В. Кёлером. Для изучения этой формы поведения В. Кёлер ставил обезьян (шимпанзе) в условия, где непосредственное достижение цели было недоступно, и обезьяна должна была ориентироваться в сложных условиях, в которых дана цель, и либо использовать обходной путь, чтобы получить приманку, либо обратиться для этой цели к использованию специальных орудий.

Опишем три типичных ситуации, в которых В. Кёлер проводил свои исследования «интеллектуального» поведения обезьяны.

Первая ситуация требовала «обходного пути». Обезьяна помещалась в большую клетку, рядом с которой была положена приманка, находившаяся на таком расстоянии, что рука обезьяны не могла ее достать. Для достижения цели обезьяна должна была прекратить попытки непосредственно достигнуть цели и использовать обходной путь через дверь, расположенную в задней стене клетки.

Вторая ситуация была близка к только что описанной, т. е. обезьяна помещалась в закрытую клетку, которая на этот раз имела двери. Приманка располагалась также в отдалении, и обезьяна не могла достать ее рукой. Однако в отличие от первой ситуации перед клеткой на расстоянии вытянутой руки лежала палка. Обезьяна могла достать приманку, дотянувшись до палки, и при ее помощи достигнуть цели. В усложненных экспериментах приманка была расположена еще дальше, но в поле зрения обезьяны лежали палки: короткая - на расстоянии руки, и длинная - несколько дальше. Решение задачи заключалось в том, что обезьяна должна была осуществить более сложную программу поведения. Сначала дотянуться до ближайшей - короткой палки, затем с ее помощью достать длинную палку, расположенную дальше от нее, и уже с помощью этой палки достать приманку.

Наконец, в третьем варианте экспериментов приманка подвешивалась так, что обезьяна непосредственно не могла ее достать. Однако на этой же площадке были разбросаны ящики; обезьяна должна была подтащить ящики к приманке, поставить их один на другой и, взобравшись на эти ящики, достать приманку.

Исследования, проведенные В. Кёлером, позволили ему наблюдать следующую картину.

Сначала обезьяна безуспешно пыталась непосредственно достать приманку, тянулась к ней или прыгала. Эти безуспешные попытки могли продолжаться длительное время, пока обезьяна не истощалась и не бросала их.

Затем наступал второй период, который заключался в том, что обезьяна неподвижно сидела и лишь рассматривала ситуацию; ориентировка в ситуации переносилась здесь из развернутых двигательных проб в «зрительное поле» восприятия и осуществлялась с помощью соответствующих движений глаз.

После этого наступал решительный момент, который В. Кёлер описывал как неожиданное появление «переживания». Обезьяна либо сразу же направлялась к дверце, расположенной в задней стенке клетки и «обходным путем» доставала приманку, либо переставала непосредственно тянуться к приманке, подтягивала к себе палку и с ее помощью доставала, либо подтягивала одну палку, доставала ею вторую, более длинную и уже этой палкой доставала приманку; наконец, в последней ситуации обезьяна прекращала всякие попытки непосредственно достать приманку, оглядывалась вокруг, а затем сразу подтаскивала ящики, ставила их один на другой и, взобравшись на них, доставала приманку.

Характерным для всех этих экспериментов был тот факт, что решение задачи перемещалось из периода непосредственных проб в период предшествующего попытке наблюдения, и движения обезьяны становились лишь исполнительным актом для осуществления заранее выработанного «плана решения».

Именно это и дало основания В. Кёлеру рассматривать поведение обезьяны как пример «интеллектуального» поведения.

Если описание поведения обезьян в экспериментах В. Кёлера является исчерпывающим, то объяснение тех путей, которыми животное приходит к «интеллектуальному» решению задачи, представляет большие сложности, и этот процесс трактуется разными исследователями неодинаково.

Известный американский психолог Р. Йеркс, повторивший исследование В. Кёлера, считает возможным сблизить эти формы поведения обезьяны с человеческим интеллектом и антропоморфически рассматривает их как проявления «творческого озарения».

Австрийский психолог К. Бюлер привлекает для объяснения этого поведения прежний опыт животного и считает, что использование орудий обезьянами следует рассматривать как результат переноса прежнего опыта (обезьянам, живущим на деревьях, приходилось притягивать к себе плоды за ветки).

Сам В. Кёлер высказывает предположение, что в «интеллектуальном» поведении обезьян анализ ситуации перемещается из сферы движений в план восприятия, и обезьяна, рассматривая ситуацию, «сближает» входящие в нее предметы в «зрительном поле», замыкая их в известные «зрительные структуры». Последующее решение задачи есть, по мнению В. Кёлера, лишь осуществление «зрительных структур в реальных движениях». Подтверждение этой гипотезы В. Кёлер видит в том факте, что в случаях, когда палка и приманка (плод) или две палки, которые обезьяна должна последовательно достать, расположены так, что они не попадают в одно зрительное поле, задача становится неразрешимой для обезьяны.

Свою гипотезу В. Кёлер пытается подтвердить экспериментами, в которых обезьяна должна раньше приготовить орудие, которое она в дальнейшем использует, чтобы достать приманку, обезьяна должна вставить одну бамбуковую палку в другую, с тем чтобы, удлинив ее, достать плод. Эти действия оказываются для обезьяны гораздо труднее и могут быть выполнены только в случае, если концы обеих палок попадают в наглядное поле; такое совмещение обеих палок в одном зрительном поле, по мнению В. Кёлера, и может привести к нужному решению задачи.

Вопрос о механизмах, лежащих в основе возникновения «интеллектуального» поведения обезьяны, нельзя считать окончательно решенным, и если одни исследователи противопоставляют его более элементарным формам индивидуально изменчивого поведения животных, то другие (как например, И. П. Павлов, проводивший наблюдения над поведением обезьян) считают возможным не противопоставлять его более простым формам поведения и рассматривают «интеллектуальное» поведение обезьян как своего рода «ручное мышление», выполняемое в процессе проб и ошибок и приобретающее более богатый характер лишь в силу того, что руки обезьян, освободившиеся от функции ходьбы, начинают осуществлять наиболее сложные формы ориентировочной деятельности.